Название произведения томаса мора. Идеи томаса мора. Начало юридической карьеры

Налоги

(1478-1535) английский ученый и мыслитель, государственный деятель

В истории Англии было не так много людей, которые были казнены за свои убеждения. Томас Мор вошел в их число. Парадокс заключался в том, что формальной причиной послужила государственная измена общественного деятеля, внутренней же - нежелание Томаса Мора согласиться с новой женитьбой короля. Его имя стало олицетворением образа человека, который поплатился жизнью за то, что отказался изменить своим убеждениям.

В молодости Мор испытывал сильную нужду, однако лишения только укрепили его дух, и он чуть было не сделался монахом, чтобы доказать своим примером, что лишения необходимы и естественны в жизни человека.

Томас Мор получил неплохое по тем временам образование, пройдя курс обучения в Оксфордском университете. Не случайно среди его близких друзей был Эразм Роттердамский, один из образованнейших людей Европы. Томас Мор даже посвятил ему свою знаменитую сатиру. Мор покровительствовал многим художникам, включая Гольбейна.

Его политическая деятельность была насыщена многими примечательными событиями. В 1504 году он становится членом палаты общин и вскоре впервые выступает против короля, Генриха VII, в связи с замужеством его дочери. Мора не посадили в тюрьму только потому, что он занимал высокое положение, но зато наказание понес его отец, которого оштрафовали на большую сумму.

После вступления на престол в 1509 году Генриха VIII Мора назначили помощником шерифа города Лондона, в 1514 году он стал членом Тайного совета и был возведен в звание рыцаря. Сфера его деятельности постоянно расширяется: в 1515 году он отправляется во Фландрию с дипломатическим поручением.

В 1521 году Мор становится помощником королевского казначея, в 1523 году - спикером палаты общин. Вскоре король делает его своим приближенным. Правда, все это не обошлось без драматических событий. В связи с отставкой кардинала Уолси Томас Мор назначается лордом-канцлером. Впервые эта ключевая государственная должность отдается не духовному лицу и не представителю высшей аристократии.

Приближая к себе Мора, король преследовал конкретные цели: он хотел, чтобы новый канцлер оказался сговорчивее и разрешил ему развод с Екатериной Арагонской. Однако католические убеждения Мора не позволили ему пойти на поводу у короля. В известном смысле его можно назвать религиозным фанатиком. Именно поэтому после развода короля Мор отказался признать его главой англиканской церкви.

Отказавшись изменить своим убеждениям, в 1532 году Мор был вынужден выйти в отставку. Однако король надеялся на перемирие и вновь предложил ему дать свое согласие. Но тот снова отказался, прекрасно сознавая, что ставит под угрозу благополучие своей семьи. Король решил действовать принуждением. В 1534 году Томаса Мора арестовали и заключили в 1 ауэр. Но и это его не сломило. Мор пробыл в заключении 17 месяцев, после чего его казнили. Примечательно, что в 1935 году он был канонизирован.

Мор был одним из образованнейших людей своего времени. Его литературные сочинения во многом способствовали становлению английского литературного языка. Он одинаково свободно писал как по-английски, так и по-латыни, занимался переводами. Мор также прекрасно знал греческий язык, что в те времена было редкостью, и настаивал на его широком изучении. Произведения Томаса Мора различны по содержанию. Он писал литературные сочинения, в том числе биографии известных деятелей, религиозно-политические трактаты, исторические труды. Среди них - «Диалог», теологический спор, направленный против Тиндейла, видного деятеля Реформации, и «История короля Ричарда III».

Основным же сочинением Томаса Мора считается «Утопия» с пространным, как это было тогда принято, подзаголовком - «Золотая книга, столь же полезная, как и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия», появившаяся в 1516 году. В ней Мор представляет свою модель идеального социального устройства общества. Продолжая традиции мыслителей античного мира, прежде всего Платона и Цицерона, он описывает счастливый строй жизни на острове, где все жители не знают частной собственности и где труд признается обязательным. Это сочинение Томаса Мора послужило основой многих европейских социально-утопических теорий переустройства мира.

Томас Мор во многом опередил свое время. Ему принадлежат идеи веротерпимости, демократии, тайного голосования. Он также выступал против жестоких казней. Не следует забывать, что Англия во времена ученого была второй после Германии страной, где жестоко преследовали, например, за колдовство.

Выдающийся английский писатель-гуманист, мыслитель, государственный деятель, основатель теории утопического социализма. Родился в Лондоне в семье известного юриста 7 февраля 1478 года. Отец – Джон Мор (ок. 1453 – 1530), был женат три раза. Томас Мор – сын от первого брака. После окончания грамматической школы служил некоторое время пажем в доме Джона Мортона, архиепископа Кентерберийского, лорда-канцлера Англии, который, заметив у мальчика значительные умственные способности, посоветовал отдать его в колледж Оксфордского университета. Оксфорд на рубеже XV – XVI веков стал центром гуманизма в Англии. Тут преподавали такие выдающиеся гуманисты, как Джон Колет, Уильям Гроцин, Тома Линакр. Именно они были наставниками молодого Томаса Мора и, в дальнейшем, его ближайшими друзьями. Обучаясь в Оксфорде в 1492 - 1494 годах, Томас Мор изучал классические языки, античную литературу и философию, увлекался искусством, интересовался естествознанием, астрономией и геометрией. Пребывание в Оксфордском университете имело сильное влияние на формирование его мировоззрения, но по настоянию отца, который хотел видеть его юристом, Мор оставляет университет и посвящает себя изучению юридических наук. В 1502 году он стал адвокатом и одновременно преподавателем права. Как адвокат Т. Мор был широко популярен в Лондоне, благодаря своим способностям, честности и добросовестности в ведении дел. «Никто не рассматривал так много дел, как Мор, никто не проводил их добросовестней», – писал Эразм Роттердамский. В 1504 году двадцатишестилетний Т. Мор был избран в парламент членом палаты общин. В этот год король Генрих VII требовал от парламента чрезвычайных налогов, уверенный, что никто не посмеет выступить против него. Именно тогда молодой Мор так смело и доказательно выступил против королевских предложений, что Палата Общин отклонила их. Опасаясь преследований со стороны недовольного монарха, Мор отходит от политической деятельности до конца правления Генриха VII, то есть до 1509 г., занимаясь адвокатской практикой. В 1505 году женился на семнадцатилетней молодой девушке благородного происхождения Джейн Колт, у которой не было еще образования. Это обстоятельство дало ему возможность воспитать ее соответственно своим взглядам. Он постарался дать ей основательное музыкальное образование, а также обучил ее грамоте. Джейн Колт родила ему трех дочерей – Маргариту, Элизабет и Цецилию, а также сына – Иоанна. После ее преждевременной смерти женился на вдове Джона Миддлетона по имена Алиса, более руководствуясь не любовью, а необходимостью. Благодаря своим способностям ему удалось убедить уже немолодую жену, занятую домашним хозяйством, кроме того, не совсем ласкового нрава, чтобы она училась играть на гитаре лютне, флейте, каждый день выполняя заданный мужем урок. В свободное время он углубленно изучает античную литературу, переводит произведения древнегреческих авторов, пишет собственные произведения в стихах на латинском и английском языках. Со вступлением на трон Генриха VIII, с которым гуманисты связывали большие надежды, видя в нем желаемого короля-философа, идеал образованного властителя, Т. Мор возвращается к общественной деятельности, входит в состав первого парламента этого короля. В 1510 году его назначили помощником шерифа в Лондоне, в частности юридическим советником и судьей в гражданских делах. На этом посту Т. Мор своей неподкупностью и справедливым решением дел заработал себе большой авторитет и стал заметной личностью в политической жизни, значительную популярность он имел и в кругах лондонского купечества. В 1521 году он становится государственным казначеем, в 1523 – выбирается спикером палаты общин, а в 1529 достигает наивысшего поста – становится лордом-канцлером (это был единственный случай, когда эту должность занимал представитель не аристократии и не высшего духовенства). Тем временем его отношения с Генрихом VIII, деспотизм которого все усиливался, расстроились. Разрыв короля с папой римским, причиной которого стал отказ последнего дать согласие на развод с первой женой Катериной Арагонской, провозглашение себя главой английской церкви, установление абсолютной монархии и другие действия деспотичного монарха, с которыми не мог мириться Т. Мор, привели к тому, что он подал в отставку с поста канцлера. За отказ присягнуть Генриху VIII как главе английской церкви бывший любимец короля был арестован, помещен в Тауэр, обвинен в государственном предательстве и осужден на казнь. Приговор суда от 1 июля 1935 года гласил: «Вернуть осужденного в Тауэр, оттуда волочить по земле через все лондонское Сити в Тайберн, там повесить его так, чтобы замучился почти до смерти, вынуть из петли, пока он не умер, отрезать половые органы, распороть живот, вырвать и сжечь внутренности. Потом четвертовать его и прибить по одной четверти тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на Лондонском мосту». Король «милостиво» заменил эту кару простым отрубанием головы. Услышав это, Т. Мор с иронией заметил: «Борони боже моих друзей от такой милости». Т. Мор был казнен в Лондоне 6 июля 1535 года. По преданию, поднимаясь на помост перед казнью, ослабев после длительного пребывания в застенках, он попросил сопровождавшего его офицера: «Помогите мне взойти; вниз я уж как-нибудь сам спущусь». Рассказывают еще, что Мор уже на плахе поправил свою бороду так, чтобы она не мешала топору палача, сказав при этом: «По крайней мере моя борода ничем не оскорбила его величество…». Мстительный сатрап Генрих VIII не удовлетворился казнью бывшего канцлера: он конфисковал его скромное поместье и выгнал его жену и детей из дома в Челси. В 1935 году католическая церковь канонизировала Томаса Мора. Т. Мор один из наиболее просвещенных представителей эпохи Возрождения; круг его научных, литературных, культурных интересов был широк; имел глубокие познания в области философии, истории, политики, юриспруденции, литературы, особенно античной. Т. Мор был тесно связан с выдающимися современными ему гуманистами разных стран: Г. Бюде, Б. Ренаном, И. Буслидием, П. Эгидием, Л. Вивесом, но особая дружба соединяла его с известным гуманистом Эразмом Роттердамским. В доме Мора была написана в 1509 году широко известная сатира Эразма «Хвала Глупости». Литературное наследство Т. Мора невелико по объему. Интенсивная государственная деятельность и широкая адвокатская практика оставляли мало времени для литературной и научной деятельности. В его составе переводы с греческого на латинский диалогов Лукиана и значительного количества эпиграмм разных авторов. Оригинальные произведения представлены поэмой на коронацию Генриха VIII и эпиграммами, написанными латинским и английским языком, памяткой английской прозы – «Историей Ричарда III», документальным рассказом про преступления Ричарда Глостера, который путем интриг, обмана и убийств захватил королевскую власть. Именно это произведение стало для В. Шекспира основным источником при создании драмы «Ричард III». Отдельную группу составляют острые религиозные полемические трактаты против М. Лютера и его английских соратников, в которых Т. Мор высказал себя как противник Реформации. Большое значение для оценки его жизни и деятельности имеет его богатое эпистолярное наследство. Однако наиболее известным есть произведение Томаса Мора, которое он назвал: «Золотая книжечка, настолько же полезная, как и забавная, про наилучшее устройство государства и про новый остров Утопия». Оно не только принесло автору славу и известность еще при жизни, но и обессмертило его имя навечно. Работу над «Утопией» Томас Мор начал летом 1515 года во время пребывания во Фландрии, куда он выехал в составе английского посольства для ведения переговоров с делегацией кастильского принца Карла (позже – императора Карла V) в деле восстановления торговли между Англией и Нидерландами. Напечатана «Утопия» в 1516 году. Название «Утопия» было создано Мором из двух древнегреческих слов, которые можно перевести как «несуществующее место», «несуществующая страна». Заголовок произведения «Утопия» стал нарицательным названием для обозначения описаний выдуманных стран с идеальным общественным устройством без указания конкретных мер для его осуществления. В литературе небольшая книжечка, написанная Т. Мором, открыла новый жанр – утопический роман, сущность которого не захватывающий сюжет, не психология изображаемых личностей, а описание идеального, справедливого общественного строя. Ее влияние ощутимо на таких произведениях, как «Город Солнца» Т. Кампанеллы (1621), «Новая Атлантида» Ф. Бэкона (1627), «Вести ниоткуда» У. Морриса (1891) и другие. В фантастике жанр утопии распространен довольно широко. Достаточно вспомнить хотя бы, кроме уже упоминавшихся произведений, И Ефремова «Туманность Андромеды». Широко распространены и произведения «антиутопии». Произведение «Утопия» переведено на многие языки. Первый перевод с латинского на английский выполнил в 1551 году Р. Робинсон. Есть несколько переводов на русский язык. Первый из них, неизвестного автора, издан в 1789 году в годы правления Екатерины II; другой – в 1790 не с латинского оригинала, а с французского перевода. Потом «Утопия» появилась только в 1901 г. В переводе Тарле как приложение к его магистерской диссертации «Общественные взгляды Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии». Несколько изданий выдержал перевод О. Генкеля (первое издание 1903 год, четвертое – 1928), в основу которого положен немецкий перевод. С языка оригинала выполнен перевод известного филолога О. И. Малеина (1935 г., 1947 г., третье издание, отредактированное Ф. О. Петровским, вышло в 1953 году, оно же переиздано в книге «Утопический роман XVI – XVII веков » – Серия «Библиотека всемирной литературы»). Новый русский перевод («Утопия», М., 1978) принадлежит Ю. М. Каган. В 1930 году «Утопия» была переведена и на украинский язык, благодаря профессору Киевского университета И. В. Шаровольскому.

Отдельные издания

Утопия. – М.-Л.: Academia, 1935
Утопия / Пер. Ю. М. Каган. – М.: Наука, 1978. – 416 с. – (Предшественники научного социализма). 50 000 экз. (п)

Публикации в периодике и сборниках

Томас Мор. Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия / Пер. с лат. А. Малеина, Ф. Петровского // Утопический роман XVI-XVII веков . – М.: Художественная литература, 1971 – с.41-140

Творчество автора

К. Авдеева, А. Белов На острове Утопия: О творчестве Т. Мора. – 2-е изд. – Л.: Учпедгиз, 1961. – 111 с.
Анатолий Варшавский. Опередивший время: Очерк жизни и деятельности Томаса Мора / Худ. Юрий Семенов. – М.: Молодая гвардия, 1967. – 144 с. – (Пионер – значит первый. Вып.5). 15 коп. 65 000 экз. (о) – подписано к печати 13.12.1967 г.
И. Н. Осиновский. Томас Мор. – М.: Наука, 1974. – 168 с. – (Из истории мировой культуры). (о)
И. Н. Осиновский. Томас Мор. – М.: Наука, 1976. – 326 с.
Александр Свентоховский . Томас Мор / Пер. с пол. Е. Загорского // Александр Свентоховский . История утопии. – М.: Издание В. М. Саблина, 1910 – с.36-63
- То же: Александр Свентоховский . История утопий: От Античности до конца XIX века. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012 – с.36-63
- То же: Александр Свентоховский . История утопий: От Античности до конца XIX века. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2014 – с.36-63
- То же: Александр Свентоховский . История утопий: От Античности до конца XIX века. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2016 – с.36-63
- То же: Александр Свентоховский . История утопий: От Античности до конца XIX века. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2019 – с.36-63
[Заметка о Томасе Море и его книги «Утопия»] // Техника – молодежи , 1933, №1 – с.61
А. Малеин. Главнейшие издания и переводы «Утопии»: [Библиографический обзор] // Т. Мор. Утопия. – М.-Л.: Academia, 1935 – с.22-30
Где находится эта страна?: [Рец. на книгу Томаса Мора «Утопия» (Академия, 1936)] // Смена , 1935, №12 – с.21
Томас Мор: [Заметка об английском писателе] // Смена , 1936, №7 – с.28
И. Ю. Перская. «Утопия» Томаса Мора // Детская энциклопедия в 12 томах: Том 8. – Из истории человеческого общества. – Второе издание. – М.: Просвещение, 1967 – с.184-186
И. Н. Осиновский. Томас Мор и его «Утопия» // Детская энциклопедия в 12 томах: Том 8. – Из истории человеческого общества. – Третье издание. – М.: Педагогика, 1975 – с.168-171
А. Петруччани. Вымысел и поучение. «Утопия» Томаса Мора как исходная модель: [Отрывок из книги] / Пер. А. Киселевой // Утопия и утопическое мышление . – М.: Прогресс, 1991 – с.98-112
В. Чаликов. Страна Утопия. Где она сегодня на карте реальности?: [Статья] / Карата острова Утопия: Гравюра Амброзиуса Гольбейна; Репродукция картины Рене Магрит «Черный флаг» // Знание – сила (Москва), 1989, №9 – с.64-70
И. Семибратова. Томас Мор (1478-1535) // Зарубежная фантастическая проза прошлых веков . – М.: Правда, 1989 – с.589-593
В. Гопман . Утопия: [Т. Мор] // Энциклопедия литературных произведений. – М.: ВАГРИУС, 1998 – с.516-519
Десять книг, которые определили ход истории на протяжении последнего тысячелетия: [О книгах Данте «Божественная комедия», Томаса Мора «Утопия»] // НГ-Религия (Москва), 2000, 27 декабря – с.7

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Шрифт:

100% +

Томас Мор

Золотая Книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и новом острове «Утопия»

Томас Мор шлет привет Петру Эгидию .

Дорогой Петр Эгидий, мне, пожалуй, и стыдно посылать тебе чуть не спустя год эту книжку о государстве утопийцев, так как ты, без сомнения, ожидал ее через полтора месяца, зная, что я избавлен в этой работе от труда придумывания; с другой стороны, мне нисколько не надо было размышлять над планом, а надлежало только передать тот рассказ Рафаила, который я слышал вместе с тобою. У меня не было причин и трудиться над красноречивым изложением, – речь рассказчика не могла быть изысканной, так как велась экспромтом, без приготовления; затем, как тебе известно, эта речь исходила от человека, который не столь сведущ в латинском языке, сколько в греческом, и чем больше моя передача подходила бы к его небрежной простоте, тем она должна была бы быть ближе к истине, а о ней только одной я в данной работе должен заботиться и забочусь.

Признаюсь, друг Петр, этот уже готовый материал почти совсем избавил меня от труда, ибо обдумывание материала и его планировка потребовали бы немало таланта, некоторой доли учености и известного количества времени и усердия; а если бы понадобилось изложить предмет не только правдиво, но также и красноречиво, то для выполнения этого у меня не хватило бы никакого времени, никакого усердия. Теперь, когда исчезли заботы, из-за которых пришлось бы столько попотеть, мне оставалось только одно – просто записать слышанное, а это было уже делом совсем нетрудным; но все же для выполнения этого «совсем нетрудного дела» прочие дела мои оставляли мне обычно менее чем ничтожное количество времени. Постоянно приходится мне то возиться с судебными процессами (одни я веду, другие слушаю, третьи заканчиваю в качестве посредника, четвертые прекращаю на правах судьи), то посещать одних людей по чувству долга, других – по делам. И вот, пожертвовав вне дома другим почти весь день, я остаток его отдаю своим близким, а себе, то есть литературе, не оставляю ничего.

Действительно, по возвращении к себе надо поговорить с женою, поболтать с детьми, потолковать со слугами. Все это я считаю делами, раз это необходимо выполнить (если не хочешь быть чужим у себя в доме). Вообще надо стараться быть возможно приятным по отношению к тем, кто дан тебе в спутники жизни или по предусмотрительности природы, или по игре случая, или по твоему выбору, только не следует портить их ласковостью или по снисходительности из слуг делать господ. Среди перечисленного мною уходят дни, месяцы, годы. Когда же тут писать? А между тем я ничего не говорил о сне, равно как и обеде, который поглощает у многих не меньше времени, чем самый сон, – а он поглощает почти половину жизни. Я же выгадываю себе только то время, которое краду у сна и еды; конечно, его мало, но все же оно представляет нечто, поэтому я хоть и медленно, но все же напоследок закончил «Утопию» и переслал тебе, друг Петр, чтобы ты прочел ее и напомнил, если что ускользнуло от меня. Правда, в этом отношении я чувствую за собой известную уверенность и хотел бы даже обладать умом и ученостью в такой же степени, в какой владею своей памятью, но все же не настолько полагаюсь на себя, чтобы думать, что я не мог ничего забыть.

Именно, мой питомец Иоанн Клемент , который, как тебе известно, был вместе с нами (я охотно позволяю ему присутствовать при всяком разговоре, от которого может быть для него какая-либо польза, так как ожидаю со временем прекрасных плодов от той травы, которая начала зеленеть в ходе его греческих и латинских занятий), привел меня в сильное смущение. Насколько я припоминаю, Гитлодей рассказывал, что Амауротский мост , который перекинут через реку Анидр , имеет в длину пятьсот шагов, а мой Иоанн говорит, что надо убавить двести; ширина реки, по его словам, не превышает трехсот шагов. Прошу тебе порыться в своей памяти. Если ты одних с ним мыслей, то соглашусь и я и признаю свою ошибку. Если же ты сам не припоминаешь, то я оставлю, как написал, именно то, что, по-моему, я помню сам. Конечно, я приложу все старание к тому, чтобы в моей книге не было никакого обмана, но, с другой стороны, в сомнительных случаях я скорее скажу невольно ложь, чем допущу ее по своей воле, так как предпочитаю быть лучше честным человеком, чем благоразумным.

Впрочем, этому горю легко будет помочь, если ты об этом разузнаешь у самого Рафаила или лично, или письменно, а это необходимо сделать также и по другому затруднению, которое возникло у нас, не знаю, по чьей вине: по моей ли скорее, или по твоей, или по вине самого Рафаила. Именно, ни нам не пришло в голову спросить, ни ему – сказать, в какой части Нового Света расположена Утопия. Я готов был бы, разумеется, искупить это упущение изрядной суммой денег из собственных средств. Ведь мне довольно стыдно, с одной стороны, не знать, в каком море находится остров, о котором я так много распространяюсь, а с другой стороны, у нас находится несколько лиц, а в особенности одно, человек благочестивый и по специальности богослов, который горит изумительным стремлением посетить Утопию не из пустого желания или любопытства посмотреть на новое, а подбодрить и развить нашу религию, удачно там начавшуюся. Для надлежащего выполнения этого он решил предварительно принять меры к тому, чтобы его послал туда папа и даже чтобы его избрали в епископы утопийцам; его нисколько не затрудняет то, что этого сана ему приходится добиваться просьбами. Он считает священным такое домогательство, которое порождено не соображениями почета или выгоды, а благочестием.

Поэтому прошу тебя, друг Петр, обратиться к Гитлодею или лично, если ты можешь это удобно сделать, или списаться заочно и принять меры к тому, чтобы в настоящем моем сочинении не было никакого обмана или не было пропущено ничего верного. И едва ли не лучше показать ему самую книгу. Ведь никто другой не может наравне с ним исправить, какие там есть, ошибки, да и сам он не в силах исполнить это, если не прочтет до конца написанного мною. Сверх того, таким путем ты можешь понять, мирится ли он с тем, что это сочинение написано мною, или принимает это неохотно. Ведь если он решил сам описать свои странствия, то, вероятно, не захотел бы, чтобы это сделал я: во всяком случае, я не желал бы своей публикацией о государстве утопийцев предвосхитить у его истории цвет и прелесть новизны.

Впрочем, говоря по правде, я и сам еще не решил вполне, буду ли я вообще издавать книгу. Вкусы людей весьма разнообразны, характеры капризны, природа их в высшей степени неблагодарна, суждения доходят до полной нелепости. Поэтому несколько счастливее, по-видимому, чувствуют себя те, кто приятно и весело живет в свое удовольствие, чем те, кто терзает себя заботами об издании чего-нибудь, могущего одним принести пользу или удовольствие, тогда как у других вызовет отвращение или неблагодарность. Огромное большинство не знает литературы, многие презирают ее. Невежда отбрасывает как грубость все то, что не вполне невежественно; полузнайки отвергают как пошлость все то, что не изобилует стародавними словами; некоторым нравится только ветошь, большинству – только свое собственное. Один настолько угрюм, что не допускает шуток; другой настолько неостроумен, что не переносит остроумия; некоторые настолько лишены насмешливости, что боятся всякого намека на нее, как укушенный бешеной собакой страшится воды; иные до такой степени непостоянны, что сидя одобряют одно, а стоя – другое. Одни сидят в трактирах и судят о талантах писателей за стаканами вина, порицая с большим авторитетом все, что им угодно, и продергивая каждого за его писание, как за волосы, а сами меж тем находятся в безопасности и, как говорится в греческой поговорке, вне обстрела. Эти молодцы настолько гладки и выбриты со всех сторон, что у них нет и волоска, за который можно было бы ухватиться. Кроме того, есть люди настолько неблагодарные, что и после сильного наслаждения литературным произведением они все же не питают никакой особой любви к автору. Они вполне напоминают этим тех невежливых гостей, которые, получив в изобилии богатый обед, наконец сытые уходят домой, не принеся никакой благодарности пригласившему их. Вот и затевай теперь на свой счет пиршество для людей столь нежного вкуса, столь разнообразных настроений и, кроме того, для столь памятливых и благодарных.

А все же, друг Петр, ты устрой с Гитлодеем то, о чем я говорил. После, однако, у меня будет полная свобода принять по этому поводу новое решение. Впрочем, покончив с трудом писания, я, по пословице, поздно хватился за ум; поэтому, если это согласуется с желанием Гитлодея, я в дальнейшем последую касательно издания совету друзей, и прежде всего твоему.

Прощайте, милейший Петр Эгидий и твоя прекрасная супруга, люби меня по-прежнему, я же люблю тебя еще больше прежнего.

Первая книга

Беседа, которую вел выдающийся муж Рафаил Гитлодей, о наилучшем состоянии государства, в передаче знаменитого мужа Томаса Мора, гражданина и виконта славного британского города Лондона

У непобедимейшего короля Англии Генриха, восьмого с этим именем, щедро украшенного всеми качествами выдающегося государя, были недавно немаловажные спорные дела с пресветлейшим государем Кастилии Карлом.

Для обсуждения и улажения их он отправил меня послом во Фландрию в качестве спутника и товарища несравненного мужа Кутберта Тунсталла , которого недавно, к всеобщей радости, король назначил начальником архивов. В похвалу ему я не скажу ничего, но не из боязни, что дружба с ним не будет верной свидетельницей моей искренности, а потому, что его доблесть и ученость стоят выше всякой моей оценки; затем повсеместная слава и известность его настолько исключают необходимость хвалить его, что, поступая так, я, по пословице, стал бы освещать солнце лампой.

Согласно предварительному условию, в Бругге встретились с нами представители государя, все выдающиеся мужи. Среди них первенствовал и был главою губернатор Бругге, а устами и сердцем посольства был Георгий Темзиций , настоятель собора в Касселе , красноречивый не только в силу искусства, но и от природы. К тому же он был превосходным знатоком права и выдающимся мастером в ведении переговоров благодаря своему уму, равно как и постоянному опыту. После нескольких встреч мы не пришли к полному согласию по некоторым пунктам, и потому они, простившись с нами, поехали на несколько дней в Брюссель, чтобы узнать волю их государя. А я на это время, по требованию обстоятельств, отправился в Автверпен.

Во время пребывания там наиболее приятным из всех моих посетителей был Петр Эгидий, уроженец Антверпена, человек, пользующийся среди сограждан большим доверием и почетом и достойный еще большего. Неизвестно, что стоит выше в этом юноше – его ученость или нравственность, так как он и прекрасный человек и высокообразованный. К тому же он мил со всеми, а к друзьям особенно благожелателен, любит их, верен им, относится к ним так сердечно, что вряд ли найдешь где другого человека, которого можно было бы сравнить с ним в отношении дружбы. Он на редкость скромен, более всех других ему чужда напыщенность; ни в ком простодушие не связано в такой мере с благоразумием. Речь его весьма изящна и безобидно-остроумна. Поэтому приятнейшее общение с ним и его в высокой степени сладостная беседа в значительной мере облегчили мне тоску по родине и домашнему очагу, по жене и детям, к свиданию с которыми я стремился с большой тревогой, так как тогда уже более четырех месяцев отсутствовал из дому.

Однажды я был на богослужении в храме девы Марии, который является и красивейшим зданием, и всегда переполнен народом. По окончании обедни я собирался вернуться в гостиницу, как вдруг случайно вижу Петра говорящим с иностранцем, близким по летам к старости, с опаленным от зноя лицом, отпущенной бородой, с плащом, небрежно свесившимся с плеча; по наружности и одежде он показался мне моряком. Заметив меня, Петр тотчас подходит и здоровается. Я хотел ответить ему, но он отводит меня несколько в сторону и спрашивает:

– Видишь ты этого человека? – Одновременно он показывает на того, кого я видел говорившим с ним.

– Его приход был бы мне очень приятен, – ответил я, – ради тебя.

– Нет, – возразил Петр, – ради тебя, если бы ты знал этого человека. Нет ведь теперь никого на свете, кто мог бы рассказать столько историй о неведомых людях и землях, а я знаю, что ты большой охотник послушать это.

– Значит, – говорю, – я сделал неплохую догадку. Именно, сразу, с первого взгляда, я заметил, что это – моряк.

– И все-таки, – возразил Петр, – ты был очень далек от истины. Правда, он плавал по морю, но не как Палинур , а как Улисс , вернее – как Платон . Ведь этот Рафаил – таково его имя, а фамилия Гитлодей – не лишен знания латыни, а греческий он знает превосходно. Он потому усерднее занимался этим языком, чем римским, что всецело посвятил себя философии, а в области этой науки, как он узнал, по-латыни не существует ничего сколько-нибудь важного, кроме некоторых сочинений Сенеки и Цицерона. Оставив братьям имущество, которое было у него на родине (он португалец), он из желания посмотреть на мир примкнул к Америго Веспуччи и был постоянным его спутником в трех последующих путешествиях из тех четырех, про которые читают уже повсюду , но при последнем не вернулся с ним. Ибо Рафаил приложил все старание и добился у Веспуччи быть в числе тех двадцати четырех, кто был оставлен в крепости у границ последнего плавания. Таким образом, он был оставлен в угоду своему характеру, более склонному к странствиям по чужбине, чем к пышным мавзолеям на родине. Он ведь постоянно повторяет следующие изречения: «Небеса не имеющих урны укроют» и: «Дорога к всевышним отовсюду одинакова» . Не будь божество благосклонно к нему, такие мысли его обошлись бы ему очень дорого.

В дальнейшем, после разлуки с Веспуччи, он с пятью своими товарищами по крепости объездил много стран, и напоследок удивительная случайность занесла его на Тапробану ; оттуда прибыл он в Каликвит , где нашел, кстати, корабли португальцев, и в конце концов неожиданно вернулся на родину.

После этого рассказа Петра я поблагодарил его за услужливость, именно – за усиленную заботу о том, чтобы мне насладиться беседой с тем лицом, разговор с которым, как он надеялся, будет мне приятен. Затем я поворачиваюсь к Рафаилу. Тут после взаимных приветствий и обмена теми общепринятыми фразами, которые обычно говорятся при первой встрече лиц незнакомых, мы идем ко мне домой и здесь в саду, усевшись на скамейке, покрытой зеленым дерном, начинаем разговор.

Рафаил рассказал нам, как после отъезда Веспуччи он сам и его товарищи, оставшиеся в крепости, начали мало-помалу, путем встреч и ласкового обхождения, приобретать себе расположение жителей той страны. В результате они не только жили среди них в безопасности, но чувствовали себя с ними по-приятельски; затем они вошли в милость и расположение к одному государю (имя его и название его страны выпали у меня из памяти). Благодаря его щедрости, продолжал Рафаил, как сам он, так и его товарищи получили в изобилии продовольствие и денежные средства, а вместе с тем и вполне надежного проводника. Он должен был доставить их – по воде на плотах, по суше на повозках – к другим государям, к которым они ехали с дружескими рекомендациями. После многодневного пути Рафаил, по его словам, нашел малые и большие города и густонаселенные государства с отнюдь не плохим устройством.

Действительно, под экваториальной линией, затем с обеих сторон вверх и вниз от нее, почти на всем пространстве, которое охватывает течение солнца, лежат обширные пустыни, высохшие от постоянного жара; в них повсюду нечистота, грязь, предметы имеют скорбный облик, все сурово и невозделано, заселено зверями и змеями или, наконец, людьми, не менее дикими, чем чудовища, и не менее вредными. Но по мере дальнейшего продвижения все мало-помалу смягчается: климат становится менее суровым, почва – привлекательной от зелени, природа живых существ – более мягкой. Наконец открываются народы, города, большие и малые; в их среде постоянные торговые сношения по суше и по морю не только между ними и соседями, но даже и с племенами, живущими в отдалении.

По словам Рафаила, он имел возможность осмотреть многие страны во всех направлениях потому, что он и его товарищи весьма охотно допускались на всякий корабль, снаряжавшийся для любого плавания. Он рассказывал, что корабли, виденные им в первых странах, имели киль плоский, паруса на них натягивались из сшитых листьев папируса или из прутьев, в иных местах – из кож. Далее находили они кили заостренные, паруса пеньковые, наконец – во всем похожие на наши. Моряки оказались достаточно сведущими в знании моря и погоды.

Но, как он рассказывал, он приобрел у них огромное влияние, сообщив им употребление магнитной иглы, с которой они раньше были совершенно незнакомы и потому с робостью привыкали к морской пучине, доверяясь ей без колебаний не в иную пору, как только летом. Ныне же, крепко уповая на эту иглу, они презирают зиму. Результатом этого явилась скорее их беззаботность, чем безопасность; поэтому можно опасаться, как бы та вещь, которая, по их мнению, должна была принести им большую пользу, не явилась, в силу их неблагоразумия, причиной больших бедствий.

Слишком долго было бы излагать его рассказы о том, что он видел в каждой стране, да это и не входит в план настоящего сочинения и, может быть, будет передано нами в другом месте. Особенно полезным будет, конечно, прежде всего знакомство с теми правильными и мудрыми мероприятиями, которые он замечал где-либо у народов, живущих в гражданском благоустройстве. Об этом и мы расспрашивали его с большою жадностью, и он распространялся охотнее всего. Между тем мы оставили в стороне всякие вопросы о чудовищах, так как это представляется отнюдь не новым. Действительно, на хищных Сцилл , и Целен , и пожирающих народы Лестригонов и тому подобных бесчеловечных чудовищ можно наткнуться почти всюду, а граждан, воспитанных в здравых и разумных правилах, нельзя найти где угодно.

И вот, отметив у этих новых народов много превратных законов, Рафаил, с другой стороны, перечислил немало и таких, из которых можно взять примеры для исправления заблуждений наших городов, народов, племен и царств; об этом, как я сказал, я обещаюсь упомянуть в другом месте. Теперь я имею в виду только привести его рассказ об обычаях и учреждениях утопийцев, но предварительно все же передам тот разговор, который послужил как бы путеводной нитью к упоминанию этого государства.

Именно, Рафаил стал весьма умно перечислять сперва ошибки наши и тех народов, во всяком случае, очень многочисленные с обеих сторон, а затем мудрые и благоразумные распоряжения у нас, равно как и у них. При этом он излагал обычаи и учреждения каждого народа так, что казалось, будто, попадая в какое-либо место, он прожил там всю жизнь.

Тогда Петр в восхищении воскликнул:

– Друг Рафаил, почему ты не пристроишься при каком-либо государе? Я убежден, что ты вполне угодишь каждому из них, так как в силу такой своей учености и такого знания мест и людей ты способен не только позабавить, но привести поучительный пример и помочь советом. Вместе с тем таким способом ты сможешь отлично устроить и собственные дела, оказать большую помощь преуспеянию всех твоих близких.

– Что касается моих близких, – возразил Рафаил, – то я не очень волнуюсь из-за них. Я считаю, что посильно выполнил лежавший на мне долг по отношению к ним. Именно, будучи не только вполне здоровым и бодрым, но и молодым человеком, я распределил между родственниками и друзьями свое имущество. А обычно другие отступаются от него только под старость и при болезни, да и тогда даже отступаются с трудом, будучи не в силах более удержать его. Думаю, что мои близкие должны быть довольны этой моей милостью и не будут требовать и ждать того, чтобы ради них я пошел служить царям.

– Не выражайся резко! – заметил Петр. – Я имел в виду не служить царям, а услужить им.

– Но это, – ответил Рафаил, – только один лишний слог по сравнению с служить.

– А я, – возразил Петр, – думаю так: как бы ты ни называл это занятие, именно оно является средством, которым ты можешь принести пользу не только тесному кругу лиц, но и обществу, а также улучшить свое собственное положение.

– Улучшится ли оно, – спросил Рафаил, – тем путем, который мне не по сердцу? Ведь теперь я живу так, как хочу, а я почти уверен, что это – удел немногих порфироносцев! Разве мало таких лиц, которые сами ищут дружбы с владыками, и разве, по-твоему, получится большой урон, если они обойдутся без меня или без кого-либо мне подобного?

Тогда вступаю в беседу я:

– Друг Рафаил, ты, очевидно, не стремишься ни к богатству, ни к могуществу, и, разумеется, человека с таким образом мыслей я уважаю и почитаю не менее, чем и каждого из тех, кто обладает наивысшим могуществом. Но, как мне кажется, ты поступишь с полным достоинством для себя и для твоего столь возвышенного и истинно философского ума, если постараешься даже с известным личным ущербом отдать свой талант и усердие на служение обществу; а этого ты никогда не можешь осуществить с такой пользой, как если ты станешь советником какого-либо великого государя и, в чем я уверен, начнешь внушать ему надлежащие честные мысли. Не надо забывать, что государь, подобно неиссякаемому источнику, изливает на весь народ поток всего хорошего и дурного. Ты же всегда, даже без большой житейской практики, явишься превосходным советником для всякого из королей благодаря твоей совершенной учености и даже без всякой учености, благодаря твоей многосторонней опытности.

– Друг Мор, – ответил Рафаил, – ты дважды ошибаешься: во-первых, в отношении меня, во-вторых, по сути дела. У меня нет тех способностей, которые ты мне приписываешь, а если бы они и были, то, жертвуя для дела своим бездействием, я не принес бы никакой пользы государству. Прежде всего все короли в большинстве случаев охотнее отдают свое время только военным наукам (а у меня в них нет опытности, да я и не желаю этого), чем благим деяниям мира; затем государи с гораздо большим удовольствием, гораздо больше заботятся о том, как бы законными и незаконными путями приобрести себе новые царства, нежели о том, как надлежаще управлять приобретенным. Кроме того, из всех советников королей нет никого, кто действительно настолько умен, чтобы не нуждаться в советах другого, однако каждый представляется самому себе настолько умным, что не желает одобрять чужое мнение. Впрочем, есть исключение: советники льстиво и низкопоклонно потворствуют каждому нелепому мнению лиц, пользующихся у государя наибольшим влиянием, желая подобной лестью расположить их к себе. И, во всяком случае, природой так устроено, что каждому нравятся его произведения. Так и ворону мил его выводок, и обезьяне люб ее детеныш.

Поэтому, если в кругу подобных лиц, завидующих чужим мнениям и предпочитающих собственные, кто-нибудь приведет факт, вычитанный им из истории прошлого или замеченный в других странах, то слушатели относятся к этому так, как будто вся репутация их мудрости подвергается опасности и после этого замечания их сочтут круглыми дураками, если они не сумеют придумать чего-нибудь такого, чем можно опорочить чужую выдумку. Если других средств нет, то они прибегают к следующему: это, говорят они, нравилось нашим предкам, а мы желали бы равняться с ними в мудрости. И на этом они успокаиваются, считая, что подобным замечанием прекрасно себя защитили. Как будто великая опасность получится от того, если кто в каком-либо деле окажется умнее своих предков. А между тем всему, что ими удачно установлено, мы с полным спокойствием предоставляем существовать. Но если по какому-либо поводу можно придумать нечто более благоразумное, то мы тотчас страстно хватаемся за этот довод и цепко держимся установленного ранее. С подобными высокомерными, нелепыми и капризными суждениями я встречался неоднократно в других местах, а особенно однажды столкнулся с ними в Англии.

– Скажи, пожалуйста, спрашиваю я, – так ты был в нашей стране?

– Да, – ответил он, – и провел там несколько месяцев после поражения западных англичан в гражданской войне против короля, которая была подавлена безжалостным их избиением. В это время я многим обязан был досточтимому отцу Иоанну Мортону , архиепископу Кентерберийскому и кардиналу, а тогда также и канцлеру Англии. Этот муж, друг Петр (я обращаюсь к тебе, так как Мор знает, что я имею в виду сказать), внушал уважение столько же своим авторитетом, как благоразумием и добродетелью. Стан у него был средний, но не согбенный от возраста, хотя и преклонного. Лицо внушало почтение, а не страх. В обхождении он был не тяжел, но серьезен и важен. У него появлялось иногда желание слишком сурового обращения с просителями, впрочем без вреда для них; он хотел этим испытать, какою находчивостью, каким присутствием духа обладает каждый. В смелости их, но отнюдь не связанной с нахальством, он находил большое удовольствие, так как это качество было сродни и ему самому, и он признавал такого человека пригодным для служебной деятельности. Речь его была гладкая и проникновенная. Он обладал превосходным знанием права, несравненным остроумием, на редкость дивной памятью. Эти выдающиеся природные качества он развил учением и упражнением.

Король вполне полагался на его советы; в мою бытность там находило в них опору и государство. С ранней юности, прямо со школьной скамейки, попал он ко двору, провел всю жизнь среди важных дел и, постоянно подвергаясь превратностям судьбы, среди многих и великих опасностей приобрел большой государственный опыт, который, будучи получен таким образом, нескоро исчезает.

По счастливой случайности я присутствовал однажды за его столом; тут же был один мирянин, знаток ваших законов. Не знаю, по какому поводу он нашел удобный случай для обстоятельной похвалы тому суровому правосудию, которое применялось в то время по отношению к ворам; их, как он рассказывал, вешали иногда по двадцати на одной виселице. Тем более удивительным, по его словам, выходило то, что, хотя незначительное меньшинство ускользало от казни, в силу какого-то злого рока, многие все же повсюду занимались разбоями. Тогда я, рискнув говорить свободно в присутствии кардинала, заявил:

«Ничего тут нет удивительного. Такое наказание воров заходит за границы справедливости и вредно для блага государства. Действительно, простая кража не такой огромный проступок, чтобы за него рубить голову, а с другой стороны, ни одно наказание не является настолько сильным, чтобы удержать от разбоев тех, у кого нет никакого другого способа снискать пропитание. В этом отношении вы, как и значительная часть людей на свете, по-видимому, подражаете плохим педагогам, которые охотнее бьют учеников, чем их учат. В самом деле, вору назначают тяжкие и жестокие муки, тогда как гораздо скорее следовало бы позаботиться о каких-либо средствах к жизни, чтобы никому не предстояло столь жестокой необходимости сперва воровать, а потом погибать».

«В этом отношении, – отвечал тот, – приняты достаточные меры, существуют ремесла, существует земледелие: ими можно поддержать жизнь, если люди сами не предпочтут быть дурными».

«Нет, так тебе не вывернуться, – отвечаю я. – Оставим, прежде всего, тех, кто часто возвращается домой калеками с войн внешних или гражданских, как недавно у вас после битвы при Корнуэлле и немного ранее – после войн с Францией . После потери членов тела ради государства и ради короля убожество не позволяет им вернуться к прежним занятиям, а возраст – изучить новые. Но, повторяю, оставим это, так как войны происходят через известные промежутки времени. Обратимся к тому, что бывает всякий день.

Во-первых, существует огромное число знати: она, подобно трутням, живет праздно, трудами других, именно – арендаторов своих поместий, которых для увеличения доходов стрижет до живого мяса. Только такая скупость и знакома этим людям, в общем расточительным до нищеты. Мало того, эти аристократы окружают себя также огромной толпой телохранителей, которые не учились никогда никакому способу снискивать пропитание. Но стоит господину умереть или этим слугам заболеть, как их тотчас выбрасывают вон. Хозяева охотнее содержат праздных, чем больных, и часто наследник умершего не в силах содержать отцовскую челядь. И вот они усиленно голодают, если не начинают усиленно разбойничать. Действительно, что им делать? Когда в скитаниях они поизносят несколько платье и поизносятся сами, то подкошенных болезнью и покрытых лохмотьями не соблаговолят принять благородные и не посмеют крестьяне. Эти последние прекрасно знают, что человек, деликатно воспитанный среди праздности и наслаждений, со шпагой на боку и со щитом в руке, привык только хвастливо бросать гордые взгляды на соседей и презирать всех по сравнению с собою, а отнюдь не пригоден для того, чтобы с заступом п мотыгой за скудное вознаграждение и скромный стол верно служить бедняку».

На это мой собеседник возразил:

«А нам, однако, надо особенно поддерживать людей этого рода; в них ведь, как в людях более возвышенного и благородного настроения, заключается, в случае если дело дойдет до войны, главная сила и крепость войска».

«Отлично, – отвечаю я, – с таким же основанием ты мог бы сказать, что ради войны надо поддерживать и воров, от которых, несомненно, вы никогда не избавитесь, пока у вас будут эти дворовые. Почему, с одной стороны, разбойникам не быть вполне расторопными солдатами, а с другой, солдатам – самыми отъявленными трусами из разбойников, – до такой степени эти два занятия прекрасно подходят друг к другу. Впрочем, этот порок, несмотря на свою распространенность у вас, не составляет, однако, вашей отличительной особенности: он общий у всех почти народов. Так, что касается Франции, то ее сверх этого разоряет другая язва, еще более губительная: вся страна даже и во время мира (если это можно назвать миром) наполнена и осаждена наемными солдатами, призванными в силу того же убеждения, в силу которого вы признали нужным держать здесь праздных слуг. Именно, эти умные дураки решили, что благо государства заключается в том, что оно должно иметь всегда наготове сильный и крепкий гарнизон, состоящий главным образом из ветеранов: эти политики отнюдь не доверяют новобранцам. Поэтому им приходится искать войны даже и для того, чтобы дать опыт солдатам и вообще иметь людей для резни; иначе, по остроумному замечанию Саллюстия , руки и дух закоченеют в бездействии.

Образование

Томас родился 7 февраля 1478 года в семье сэра Джона Мора, лондонского судьи, который был известен своей честностью. Начальное образование Мор получил в школе Св. Антония. В 13 лет он попал к Джону Мортону, архиепископу Кентербери, и некоторое время служил у него пажом. Весёлый характер Томаса, его остроумие и стремление к знаниям потрясли Мортона, который предсказал, что Мор станет «изумительным человеком». Мор продолжил своё образование в Оксфорде, где учился у Томаса Линакра (англ. Thomas Linacre) и Вильяма Гросина (William Grocyn), знаменитых юристов того времени. В 1494 году он вернулся в Лондон и в 1501 году стал барристером.

Судя по всему, Мор не собирался всю жизнь делать карьеру юриста. В частности, он долго колебался между гражданской и церковной службой. Во время своего обучения в Линкольнз инн (одной из четырёх юридических корпораций, готовящих юристов) Мор решил стать монахом и жить вблизи монастыря. До самой смерти он придерживался монашеского образа жизни с постоянными молитвами и постами. Тем не менее, желание Мора служить своей стране положило конец его монастырским устремлениям. В 1504 году Мор избирается в Парламент, а в 1505 году - женится.

Семейная жизнь

Мор впервые женился на Джейн Кольт, в 1505 году. Она была почти на 10 лет его моложе, и его друзья говорили, что она была тихой и доброй нравом. Эразм Роттердамский посоветовал ей получить дополнительное образование к тому, которое она уже получила дома, и стал её личным наставником в области музыки и литературы. У Мора было четверо детей с Джейн: Маргарет, Элизабет, Сесиль и Джон. Когда Джейн умерла в 1511 году, он женился почти сразу, выбрав в качестве второй жены богатую вдову по имени Элис Мидлтон. У Элис не было репутации покорной женщины, как у её предшественницы, а наоборот она была известна как сильная и прямая женщина, хотя Эразм свидетельствует, что брак был счастливым. У Мора и Элис не было общих детей, но у Элис была дочь от первого брака. Кроме того, Мор стал опекуном молодой девушки по имени Алиса Кресакр, которая в итоге вышла замуж за Мора. Мор был любящим отцом, который писал письма своим детям, когда он был в отъезде по правовым или государственным делам, и призывал их писать ему чаще. Мора серьёзно заинтересовало образование женщин, его отношение было в высшей степени необычным в то время. Он считал, что женщины столь же способны к научным достижениям, как и мужчины, он настаивал, чтобы его дочери получили высшее образование, так же как и его сыновья.

Религиозная полемика

В 1520 реформатор Мартин Лютер опубликовал три работы: «Обращение к христианскому дворянству немецкой нации», «О вавилонском пленении церкви», «О свободе христианина». В этих работах Лютер изложил свое учение о спасении через веру, отверг таинства и другие католические практики и указал на злоупотребления и пагубное влияние Римско-католической церкви. В 1521 году Генрих VIII ответил на критику Лютера работой писателя, известного как Assertio, написанной и отредактированной Мором. В свете этой работы папа Лев X наградил Генриха VIII («Защитник веры») за его усилия в борьбе с ересью Лютера. Мартин Лютер ответил Генриху VIII в печати, называя его «свиньёй, болваном и лжецом». По просьбе Генриха VIII Мор составил опровержение: Responsio Lutherum. Оно было опубликовано в конце 1523 года. В Responsio Мор защищал верховенство папы, а также таинство других церковных обрядов. Эта конфронтация с Лютером подтвердила консервативные религиозные тенденции, которых придерживался Мор, и с тех пор его творчество было лишено всякой критики и сатиры, которые можно рассматривать как вред авторитету церкви.

В парламенте

Первым деянием Мора в Парламенте стало выступление за уменьшение сборов в пользу короля Генриха VII. В отместку за это Генрих заключил в тюрьму отца Мора, который был выпущен на свободу только после уплаты значительного выкупа и самоустранения Томаса Мора от общественной жизни. После смерти Генриха VII в 1509 году Мор возвращается к карьере политика. В 1510 году он стал одним из двух младших шерифов Лондона. В 1511 году его первая жена умирает во время родов, но Мор вскоре вступает во второй брак.

При дворе короля

В 1510-е годы Мор привлёк к себе внимание короля Генриха VIII. В 1515 году он был отправлен в составе посольства во Фландрию, которое вело переговоры касательно торговли английской шерстью. (Знаменитая «Утопия» начинается со ссылки на это посольство.) В 1517 году он помог усмирить Лондон, взбунтовавшийся против иностранцев. В 1518 году Мор становится членом Тайного Совета. В 1520 году он был в составе свиты Генриха VIII во время его встречи с королём Франции Франциском I неподалёку от города Кале. В 1521 году к имени Томаса Мора добавляется приставка «сэр» - он был посвящён в рыцари за «заслуги перед королём и Англией».

По-видимому, именно Мор был автором знаменитого манифеста «В защиту семи таинств» (лат. Assertio septem sacramentorum/англ. Defence of the Seven Sacraments), ответа Генриха VIII Мартину Лютеру. За этот манифест папа Лев X пожаловал Генриху титул «Защитник Веры» (Defensor Fidei) (любопытно, что долгое время после того, как Англия порвала с католической церковью, английские монархи продолжали носить этот титул, а на английских монетах до сих пор присутствуют буквы D. F.). Также Томас Мор написал ответ Лютеру под своим собственным именем.

Конфликт с королём. Арест и казнь

Особого внимания заслуживает ситуация с разводом Генриха VIII, которая привела Мора к возвышению, затем к падению и в конечном итоге - к смерти. Кардинал Томас Уолси, архиепископ Йорка и лорд-канцлер Англии, не смог добиться развода Генриха VIII и королевы Екатерины Арагонской, в результате чего в 1529 году его заставили уйти в отставку. Следующим лордом-канцлером был назначен сэр Томас Мор, который к тому моменту уже был канцлером герцогства Ланкастер и спикером Палаты общин. К несчастью для всех, Генрих VIII не понимал, что за человек был Мор. Глубоко религиозный и прекрасно образованный в области канонического права, Мор твёрдо стоял на своём: расторгнуть освящённый церковью брак может только Римский папа. Климент VII был против этого развода - на него давил Карл V Испанский, племянник королевы Екатерины. В 1532 году Мор ушёл в отставку с поста лорда-канцлера, ссылаясь на слабое здоровье. Истинной причиной его ухода стал разрыв Генриха VIII с Римом и создание Англиканской церкви; Мор был против этого. Более того, Томас Мор был настолько возмущён отходом Англии от «истинной веры», что не появился на коронации новой жены короля - Анны Болейн. Естественно, Генрих VIII заметил это. В 1534 году Элизабет Бартон, монахиня из Кента, осмелилась публично осудить разрыв короля с католической церковью. Выяснилось, что отчаянная монахиня переписывалась с Мором, который имел схожие взгляды, и не попади он под защиту Палаты лордов, не миновать бы ему тюрьмы. В том же году Парламент принял «Акт о супрематии», провозглашавший короля Верховным главой Церкви, и «Акт о престолонаследии», который включал в себя присягу, которую были обязаны принести все представители английского рыцарства. Принесший присягу тем самым: 1) признавал законными всех детей Генриха VIII и Анны Болейн; 2) отказывался признавать любую власть, будь то власть светских владык или князей церкви, кроме власти королей из династии Тюдоров. Томас Мор, как и рочестерский епископ Джон Фишер, был приведён к этой присяге, но отказался произнести её, так как она противоречила его убеждениям. 17 апреля 1535 года он был заключён в Тауэр, признан виновным в соответствии с «Актом об измене» и 6 июля 1535 года обезглавлен. За верность католицизму Мор был канонизирован Римско-католической церковью и причислен к лику святых папой Пием XI в 1935 году.

Произведения

«История Ричарда III»

До сих пор среди специалистов идут споры о том, является ли «История Ричарда III» Томаса Мора историческим или художественным произведением. Во всяком случае, в своих основных сюжетных линиях это произведение совпадает с большинством хроник и исторических исследований, а именно с «Новыми хрониками Англии и Франции» Р. Фабиана, записками Д. Манчини, П. Кармилиано, П. Вергилия, произведениями Б. Андрэ. Повествования хронистов и писателей расходятся с историей, написанной Томасом Мором, лишь в частностях. При этом в «Истории Ричарда III» ярко обозначен характер автора, во многих случаях даны оценки происходивших в 1483 году исторических событий. Так, по поводу избрания Ричарда III королем историк пишет, что это «… не что иное, как королевские игры, только играются они не на подмостках, а по большей части на эшафотах».

Стихотворные произведения, эпиграммы и переводы

Томас Мор был автором 280 латинских эпиграмм, переводных произведений, а также небольших поэм. Томас Мор активно занимался переводами с древнегреческого языка, который в его эпоху был гораздо менее популярен, чем латинский.

По мнению Ю. Ф. Шульц, высказанному в статье «Поэзия Томаса Мора», точная датировка подавляющего большинства эпиграмм Мора затруднительна. Тем не менее, как в выборе эпиграмм, так и в поэтических произведениях Томаса Мора основной темой является образ идеального правителя, многие эпиграммы и поэтические произведения идейно близки работе Томаса Мора «Утопия».

«Утопия»

Из всех литературных и политических произведений Мора наибольшее значение имеет «Утопия» (опубликована в 1516 году Дирком Мартенсом), причем эта книга сохранила своё значение для нашего времени - не только как талантливый роман, но и как гениальное по своему замыслу произведение социалистической мысли. Литературные источники «Утопии» - сочинения Платона («Государство», «Критий», «Тимей»), романы-путешествия XVI века (в частности «Quatuor Navigationes» Америго Веспуччи) и до некоторой степени произведения Чосера, Ленгленда и политические баллады. Из «Navigationes» Веспуччи он взял завязку «Утопии» (встреча с Гитлодеем, его приключения). Мор создал первую стройную социалистическую систему, хотя и разработанную в духе утопического социализма.

Томас Мор назвал свой труд «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия».

«Утопия» делится на две части, мало похожих по содержанию, но логически неотделимых друг от друга.

Первая часть произведения Мора - литературно-политический памфлет; здесь наиболее сильный момент - критика современных ему общественно-политических порядков: он бичует «кровавое» законодательство о рабочих, выступает против смертной казни и страстно нападает на королевский деспотизм и политику войн, остро высмеивает тунеядство и разврат духовенства. Но особенно резко нападает Мор на огораживания общинных земель (enclosures), разорявшие крестьянство: «Овцы, - писал он, - поели людей». В первой части «Утопии» дана не только критика существующих порядков, но и программа реформ, напоминающая более ранние, умеренные проекты Мора; эта часть очевидно служила ширмой для второй, где он высказал в форме фантастической повести свои сокровенные мысли. Во второй части снова сказываются гуманистические тенденции Мора. Во главе государства Мор ставил «мудрого» монарха, допуская для чёрных работ рабов; он много говорит о греческой философии, в частности о Платоне, сами герои «Утопии» - горячие приверженцы гуманизма. Но в описании социально-экономического строя своей вымышленной страны Мор даёт ключевые для понимания его позиции положения. Прежде всего в «Утопии» отменена частная собственность, уничтожена всякая эксплуатация. Взамен её устанавливается обобществлённое производство. Это большой шаг вперёд, так как у предыдущих социалистических писателей социализм носил потребительский характер. Труд является обязательным в «Утопии» для всех, причём земледелием занимаются поочерёдно все граждане до определённого возраста, сельское хозяйство ведётся артельно, но зато городское производство построено на семейно-ремесленном принципе - влияние недостаточно развитых экономических отношений в эпоху Мора. В «Утопии» господствует ручной труд, хотя он и продолжается только 6 часов в день и не изнурителен. Мор ничего не говорит о развитии техники. В связи с характером производства обмен в государстве Мора отсутствует, нет также и денег, они существуют только для торговых сношений с другими странами, причём торговля является государственной монополией. Распределение продуктов в «Утопии» ведётся по потребностям, без каких-либо твёрдых ограничений. Государственный строй утопийцев несмотря на наличие короля - полная демократия: все должности - выборные и могут быть заняты всеми, но, как и подобает гуманисту, Мор предоставляет интеллигенции руководящую роль. Женщины пользуются полным равноправием. Школа чужда схоластике, она построена на соединении теории и производственной практики.

Ко всем религиям в «Утопии» отношение терпимое, и запрещён только атеизм, за приверженность которому лишали права гражданства. В отношении к религии Мор занимает промежуточное положение между людьми религиозного и рационалистического миросозерцания, но в вопросах общества и государства он - чистый рационалист. Признавая, что существующее общество неразумно, Мор вместе с тем заявляет, что оно - заговор богатых против всех членов общества. Социализм Мора вполне отражает окружающую его обстановку, чаяния угнетённых масс города и деревни. В истории социалистических идей его система широко ставит вопрос об организации общественного производства, притом в общегосударственном масштабе. Новым этапом в развитии социализма она является ещё и потому, что в ней осознано значение государственной организации для построения социализма, но Мор не мог в своё время видеть перспективу бесклассового общества (в «Утопии» Мора рабство не отменено), осуществляющего принцип «от каждого по способностям, каждому по потребностям» без всякого участия государственной власти, ставшей излишней.

Политические взгляды

Основная причина всех пороков и бедствий - это частная собственность и обусловленные ею противоречия интересов личности и общества, богатых и бедных, роскоши и нищеты. Частная собственность и деньги порождают преступления, которые нельзя остановить никакими законами и санкциями.
Утопия (идеальная страна) - своеобразная федерация из 54 городов.
Устройство и управление каждого из городов одинаковы. В городе 6000 семей; в семье - от 10 до 16 взрослых. Каждая семья занимается определенным ремеслом (разрешен переход из одной семьи в другую). Для работы в прилегающей к городу сельской местности образуются «деревенские семьи» (от 40 взрослых), в которых житель города обязан проработать не менее двух лет
Должностные лица в Утопии выборные. Каждые 30 семей избирают на год филарха (сифогранта); во главе 10 филархов стоит протофиларх (транибор). Протофилархи избираются из числа ученых. Они образуют городской сенат, возглавляемый князем. Князь (адем) избирается филархами города из кандидатов, предложенных народом. Должность князя несменяема, если он не заподозрен в стремлении к тирании. Наиболее важные дела города решают народные собрания; они же избирают большую часть должностных лиц и заслушивают их отчеты.
В Утопии нет частной собственности и, следовательно, споры между утопийцами редки и преступления немногочисленны; поэтому утопийцы не нуждаются в обширном и сложном законодательстве.
Утопийцы сильно гнушаются войною, как деянием поистине зверским. Не желая, однако, обнаружить, в случае необходимости, свою неспособность к ней, они постоянно упражняются в военных науках. Обычно для войны используются наёмники.
Утопийцы признают вполне справедливой причиной для войны тот случай, когда какой-либо народ, владея попусту и понапрасну такой территорией, которой не пользуется сам, отказывает все же в пользовании и обладании ею другим, которые по закону природы должны питаться от неё.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http :// www . allbest . ru /

Введение

1.1 Биография Томаса Мора

Заключение

Литература

Введение

Актуальность темы реферата является то, что утопический социализм как великое достижение общественной мысли, явившийся одним из важнейших источников научного коммунизма, рождением многих идей обязан Томасу Мору. Написанная Мором в 1516 г. «Весьма полезная, а также и занимательная, поистине золотая книжечка о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия», или сокращенно «Утопия», дала название домарксистскому социализму. В своих произведениях Мор предложил совершенно новые для его эпохи демократические начала организации государственной власти, поставил и решил с гуманистических позиций правовые проблемы. Сформировавшиеся в период становления капиталистической формации, зарождения раннекапиталистических отношений взгляды Мора не утратили своего исторического значения. Его проект идеального государства вызывает и ныне острые столкновения мнений ученых различных стран. Жизнь и деятельность Т. Мора, ученого, поэта, юриста и государственного деятеля, привлекает внимание многих исследователей. Томмазо Кампанеллы-Создатель коммунистической утопии; монах-доминиканец. В "Философии, доказанной ощущениями" защищал натурфилософию Б. Толезио. Более 30 лет провел в тюрьмах, где создал десятки сочинений по философии, политике, астрономии, медицине, в том числе "Город Солнца". "Город Солнца" был создан под воздействием "Утопии" Томаса Мора. Автор канцон, мадригалов, сонетов. В социально-политических воззрениях Кампанеллы центральное место занимает идея создания единого мирового государства, что должно будет иметь своим следствием устранение всех конфликтов между людьми и установлении мира и счастья на земле. Целью реферата является выяснить могут ли Утопически-социалистическими и утопически-коммунистическими названы те политические учения, которые не только отвергали существующий эксплуататорский строй, но и выдвигали идеал, характеризовавшийся чертами, которые свойственны социализму и коммунизму как особым формациям.

Также непосредственной целью для работы будет являться раскрытие не простой жизни Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы

Основными задачами будут являться:

Рассмотреть основные этапы жизни Томаса Мора и Томмазо Кампанеллы

Выяснить и рассмотреть идей раннего социализма и раннего коммунизма

Определить основные концепции политико-правовых взглядов Т. Мора и Т. Кампанеллы в трудах

Рассмотреть взгляды на труд Т. Мора «Утопия» разных ученых и т.д.

1. Политико-правовые идеи раннего социализма Томаса Мора

"Утопия" Томаса Мора явилась продуктом эпохи Возрождения, детищем гуманизма, течения, устремленного в будущее. Она представляет собой качественный скачок по сравнению со средневековыми народными, и в частности, еретическими представлениями о царстве Божием на земле.

То, что утопия появилась в Англии начала 16 в., не было случайностью. Книга Мора - это своеобразное, хотя и сугубо умозрительное решение проблем, волновавших его современников. Т. Мор жил в период зарождения капитализма, варварского сгона крестьян с земли в ходе огораживания, ломки, сложившихся веками социальных связей и феодальной или патриархальной системы общественного презрения. Именно в это время вопреки растущей власти денег и необоримой жажде обогащения Мор заявляет, что только отказ от частной собственности может обеспечить социальную гармонию.

"Утопия" написана в форме рассказа о путешествии, который ведется от имени вымышленного лица Гитлодея. Книга делится на две части, и в ней преобладают два круга тем: критика современного Мору общества и описание государственного строя на острове.

Критика феодального и раннекапиталистического общества фокусируется на политике государства. По, Мору, европейское общество само создало воров, чтобы наслаждаться зрелищем их повешения. Он видит решение проблемы преступности в упразднении социальных контрастов, заботе о тружениках, охране их земельных наделов, в обеспечении работой безземельных и т.п. Наказание должно перевоспитывать, а не устрашать, соразмерность преступления и наказания, замена смертной казни принудительными работами. Ценность человеческой жизни, утверждал Мор, не может сравниться ни с чем в мире.

Следует подчеркнуть историческую заслугу Мора, который в начале 16 века смело провозгласил идею полной религиозной свободы, положив основу религиозных порядков совершенного государства закон, согласно которому ни один человек в Утопии не может быть преследуем за свои религиозные убеждения.

Частная собственность. Именно в ней Мор видит корень социальной несправедливости. На острове Утопия нет частной собственности, денежного обмена, царит полное равновесие. Основу общества составляет семейный и трудовой коллектив. Труд обязателен для всех. Все граждане осваивают какое-нибудь ремесло и поочередно занимаются земледельческим трудом, переселяясь для этого в сельскую местность на два года. Чтобы не способствовать развитию собственнических инстинктов, семьи регулярно обмениваются домами. Коллективизм воспитывают и совместные трапезы граждан. Все необходимое для жизни главы семей получают из общественных складов. Большое внимание Мор уделял организации труда в совершенном обществе, специально рассматривая проблему продолжительности рабочего дня. В Утопии устанавливается шестичасовой рабочий день.

Рабство. Для исполнения тяжелых и неприятных работ утопийцы прибегают к рабскому труду. Количество рабов немногочисленно. Ими становятся военнопленные, граждане Утопии, осужденные за позорные деяния, а также лица, приговоренные к смерти в других странах за совершенные ими преступления. Рабы заняты такими видами труда, как убой и свежевание скота, ремонт дорог, очистка рвов, рубка деревьев, перевозка дров и т.д. Но наряду с ними "рабский труд" несут и некоторые свободные граждане Утопии, делающие это в силу своих религиозных побуждений.

Политический строй основан на принципах: демократизма и выборности всех должностных лиц от филарха или сифогранта, избираемого каждыми 30 семействами, до принцепса (князя), стоявшего во главе каждого города Утопии, который выбирается всеми филархами из четырех кандидатов, названных народом. Принцепс избирается пожизненно, однако, может быть смещен, если будет заподозрен в стремлении к тирании. Остальные должностные лица и сенат, состоящий из старых и опытных граждан, избираются ежегодно. Ни одно важное дело не решается без сената и народного собрания. По всем важным вопросам филархи советуются с главами семейств. Таким образом, представительная система сочетается с элементами непосредственной демократии. Все высшие должностные лица, да и сам правитель, как подчеркивал Мор, избирались из числа ученых. Таким образом, в соответствии с гуманистическим идеалом Мора республикой утопийцев правили философы и ученые. Основы государственного строя Утопии были заложены легендарным мудрым правителем Утопом, чье имя и носит остров.

Большое внимание Томас Мор уделяет законодательству. В отличие от современного Мору общества в Утопии отсутствовало особое сословие юристов, хитроумно толкующих законы. Это объясняется тем, что законов в Утопии немного и они отличаются ясностью. Всякий закон утопийцы считали тем более справедливым, чем проще его толкование. Мор отмечал, что законодательство, для понимания которого требуются "тонкие рассуждения", недоступно простому народу, занятому повседневным трудом. В Утопии законы защищали интересы народа, ибо там не было ни богатых, ни бедных. Поскольку законодательство отличалось простотой и справедливостью, у утопийцев в законах разбирался каждый.

При всей своей прогрессивности, его учение было утопическим, ибо в материальных условиях жизни современного ему общества не было предпосылок для построения социализма. Ограниченность воззрений Т Мора, исходившего из низкого уровня развития техники, сказывается в том, что он ориентируется на ремесленный труд, и в его "Утопии" для выполнения особо неприятных работ сохраняется рабство.

1.1 Биография Томаса Мора

Томас родился 7 февраля 1478 года в семье сэра Джона Мора, лондонского судьи, который был известен своей честностью. Сохранилась памятная запись на латинском языке, сделанная рукою отца Томаса Мора, о том, что «в семнадцатый год правления короля Эдуарда IV», т. е. в 1478 г., «в первую пятницу после праздника очищения пресвятой девы Марии, в 7-й день февраля, между двумя и тремя часами утра, родился Томас Мор, сын Джона Мора, джентльмена».

Как доказали новейшие исследования, в записи была допущена ошибка, так как первая пятница после праздника очищения в 1478 г. приходилась на 6 февраля. Поэтому днем рождения Т. Мора теперь принято считать 6 февраля 1478 г. Начальное образование Мор получил в школе Св. Антония. В 13 лет он попал к Джону Мортону, архиепископу Кентербери, и некоторое время служил у него пажом. Весёлый характер Томаса, его остроумие и стремление к знаниям произвели впечатление на Мортона, который предсказал, что Мор станет «изумительным человеком». Мор продолжил своё образование в Оксфорде, где учился у Томаса Линакра и Вильяма Гросина, знаменитых юристов того времени. В 1494 году он вернулся в Лондон и в 1501 году стал барристером. Судя по всему, Мор не собирался всю жизнь делать карьеру юриста. Он долго не мог выбрать между гражданской и церковной службой. Во время своего обучения в Lincoln"s Inn (одной из четырёх коллегий барристеров) Мор решил стать монахом и жить вблизи монастыря. До самой смерти он придерживался монашеского образа жизни с постоянными молитвами и постами. Тем не менее, желание Мора служить своей стране положило конец его монастырским устремлениям. В 1504 году Мор избирается в Парламент, а в 1505 году -- женится.

В 1505 году Мор женился на 17-летней Джейн Кольт, старшей дочери эсквайра из Эссекса. В 1511 году Джейн умерла от лихорадки. В течение месяца Мор женился снова, выбрав в качестве второй жены богатую вдову Элис Мидлтон.

Мора серьёзно заинтересовало образование женщин, его отношение было в высшей степени необычным в то время. Он считал, что женщины столь же способны к научным достижениям, как и мужчины, он настаивал, чтобы его дочери получили высшее образование, так же, как и его сын.

В 1510-х годах Мор привлёк к себе внимание короля Генриха VIII. В 1515 году он был отправлен в составе посольства во Фландрию, которое вело переговоры касательно торговли английской шерстью. В 1517 году он помог усмирить Лондон, взбунтовавшийся против иностранцев. В 1518 году Мор становится членом Тайного Совета. В 1520 году он был в составе свиты Генриха VIII во время его встречи с королём Франции Франциском I неподалёку от города Кале. В 1521 году к имени Томаса Мора добавляется приставка «сэр» -- он был посвящён в рыцари за «заслуги перед королём и Англией».

В 1529 году король назначил Мора на высший пост в государстве -- лорд-канцлера. Впервые лорд-канцлером стал выходец из буржуазной среды.

Особого внимания заслуживает ситуация с разводом Генриха VIII, которая привела Мора к возвышению, затем к падению и в конечном итоге -- к смерти. Кардинал Томас Уолси, архиепископ Йорка и лорд-канцлер Англии, не смог добиться развода Генриха VIII и королевы Екатерины Арагонской, в результате чего в 1529 году его заставили уйти в отставку. Следующим лордом-канцлером был назначен сэр Томас Мор, который к тому моменту уже был канцлером герцогства Ланкастер и спикером Палаты общин. К несчастью для всех, Генрих VIII не понимал, что за человек был Мор. Глубоко религиозный и прекрасно образованный в области канонического права, Мор твёрдо стоял на своём: расторгнуть освящённый церковью брак может только Папа Римский. Климент VII был против этого развода -- на него давил Карл V Испанский, племянник королевы Екатерины.

В 1532 году Мор ушёл в отставку с поста лорда-канцлера, ссылаясь на слабое здоровье. Истинной причиной его ухода стал разрыв Генриха VIII с Римом и создание англиканской церкви; Мор был против этогов1534 году Парламент принял «Акт о супрематии», провозглашавший короля Верховным главой Церкви, и «Акт о престолонаследии», который включал в себя присягу, которую были обязаны принести все представители английского рыцарства. Принесший присягу тем самым:

признавал законными всех детей Генриха VIII и Анны Болейн;

отказывался признавать любую власть, будь то власть светских владык или

князей церкви, кроме власти королей из династии Тюдоров.

Томас Мор, как и рочестерский епископ Джон Фишер, был приведён к этой присяге, но отказался произнести её, так как она противоречила его убеждениям.

17 апреля 1534 года он был заключён в Тауэр, признан виновным в соответствии с «Актом об измене» и 6 июля 1535 года обезглавлен на Тауэр-Хилл. Перед казнью держался очень мужественно и шутил.

За верность католицизму Мор был канонизирован Римско-католической церковью и причислен к лику святых папой Пием XI в 1935 году.

1.2 Основные политико-правовые концепции в труде Томаса Мора «Утопия»

Основные политико-правовые концепции в труде Томаса Мора «Утопия»

Все основные идеи «Утопии» так или иначе относится к двум темам: критике современного автору европейского общества и описанию идеального государства на острове Утопия. Это в основном соответствует разделению всего сочинения на две книги.

В первом направлении центральной идеей Томаса Мора является то, что современные европейские государства - это орудия корыстных интересов богачей. Истинная же причина такого положения - это частная собственность и деньги.

В качестве примера в «Утопии» разбирается преступность, которая относится целиком на счет порочности социальной системы.

Тогдашнее законодательство, каравшее воров смертью, признается Мором в «Утопии» не только несправедливым, но и неэффективным.

Достигшие определенного возраста граждане Утопии направляются на работу в деревню, а после того, как они отработают там 2 года, переселяются в города. Кроме того, каждый обучается какому-либо ремеслу, которым занимается остальное время. Работа в Утопии происходит под наблюдением чиновников.

Равномерность распределения населения также регулируется государством путем массовых переселений.

Верхнюю одежду на Утопии составляет плащ.

«Цвет этого плаща одинаков на всем острове, и притом это естественный цвет шерсти». Томас Мор подчёркивает, что это касается не только одежды:

«На острове пятьдесят четыре города, все обширные и великолепные; язык, нравы, учреждения и законы у них совершенно одинаковые. Расположение их всех также одинаково, насколько это допускает местность».

«Кто знает хотя бы один город, тот узнает все города Утопии, до такой степени сильно похожи все они друг на друга, поскольку этому не мешает природа местности».

Все продукты потребления люди на Утопии получают с общественных складов, причем каждый может брать сколько ему нужно. Однако питание вообще в значительной мере централизовано.

Жители Утопии Мора не обременены тяжелой работой - они трудятся только 6 часов в день, остальное время посвящая наукам, искусствам и «благопристойному отдыху». Объяснение того, каким же образом они, несмотря на это, достигают изобилия, таково: в Европе труд бедняков создает богатства, которые по большей части идут на содержание бездельников, в Утопии же трудятся все. Список бездельничающих очень интересен: на первом месте стоят женщины, потом священники и монахи, затем помещики и их челядь!

Граждане Утопии по видимости во всем равны друг другу - в обязательной трудовой повинности, в цвете и покрое платья, в строении их домов. Но это далеко не полное равенство. От трудовой повинности освобождаются чиновники и те, кому постановление чиновников.

И уж полностью эта картина равенства разрушается, когда мы узнаем о том, что жизнь в Утопии Томаса Мора в значительной мере основывается на рабстве. Рабами выполняются все грязные и тяжелые работы. Но рабство, по идее Мора, несет не только экономическую функцию. Источник рабов на Утопии таков:

«...они обращают в рабство своего гражданина за позорное деяние или тех, кто у чужих народов был обречен на казнь за совершенное им преступление», (их покупают или получают даром).

«Рабы того и другого рода не только постоянно заняты работой, но и закованы в цепи; обхождение с рабами, происходящими из среды самих утопийцев, более сурово...».

«Труд этих лиц приносит больше пользы, чем их казнь, а с другой стороны, пример их отпугивает на более продолжительное время от совершения подобного позорного деяния. Если же и после такого отношения к ним они станут бунтовать и противиться, то их закалывают, как диких зверей, которых не может обуздать ни тюрьма, ни цепь».

В Утопии Мора господствует полная свобода совести, ограниченная лишь тем, что законодатель Утоп.

Некоторые граждане Утопии считают богом Солнце, другие - Луну, третьи - кого-либо из древних героев. Но все они признаются.

Такому абстрактному теизму сродни и богослужение на Утопии. Томас Мор пишет, что в тамошних храмах нет изображений богов. Богослужение заключается в том, что молящиеся вместе со священником под музыку поют хвалу богу. Священниками могут быть и мужчины и женщины, мужчины могут быть женатыми.

В последнее время, как сообщает Мор устами рассказчика, в Утопии стало известно христианство, которое нашло там много последователей. Правда, один проповедник, который называл другие религии языческими, а их последователям угрожал вечным огнем, был арестован и осужден. Очень интересна идея рассказчика, что быстрое распространение христианства в Утопии объясняется сходством между коммунистическим строем утопийцев и порядками в первой апостольской общине, которая.

Ссылаясь на выше написанное следует выделить следующее: В укор тогдашнему реальному обществу Т. Мор рисует воображаемую страну (Утопию), которая сумела избавиться от частной собственности и сопутствующих ей пороков и которая сумела вследствие этого зажить почти беспроблемной, блаженной жизнью. В Утопии нет частной собственности. Земля там - собственность общественная. Обществу принадлежит и вся производимая в нем продукция. Она вырабатывается семейно. Каждая семья занимается определенным ремеслом. Семейно-ремесленная организация составляет производственную структуру утопийского общества. Сельскохозяйственные работы ведутся на началах трудовой повинности, которую обязаны отбывать все граждане. Рабочий день длится 6 часов. Особые должностные лица следят за тем, как работают утопийцы.

2. Политико-правовые взгляды Томмазо Кампанеллы

Томмазо Кампанелла родился 5 сентября 1568 года в небольшом селении Степьяно в Калабрии. Отец, бедный сапожник, при крещении дал ему имя Джованни Доменико. Мальчику повезло, в раннем детстве нашелся человек, научивший его читать и писать. В четырнадцать лет, восхищенный красноречием проповедника - монаха-доминиканца, увлеченный рассказами об ученых традициях ордена Св. Доминика, о столпах католического богословия Альберте Великом и Фоме Аквинском, он уходит в монастырь. В 1582 году Джованни вступает в духовный орден доминиканцев. Юноша принял монашеское имя Томмазо. Настоящий переворот в его мышлении произвела книга крупного итальянского ученого и философа Бернардино Телезио "О природе вещей согласно ее собственным основаниям". Томмазо воспринял ее как настоящее откровение. Большую роль в судьбе молодого Кампанеллы сыграл и доминиканский орден, боровшийся с созданным Игнатием Лойолой орденом иезуитов, затмевавшим своей славой другие духовные братства. Доминиканцы стремились использовать необыкновенные способности Томмазо к наукам и выдающийся ораторский талант в борьбе с конкурентом.

В 1588 году Кампанелла познакомился с евреем Авраамом, великим знатоком оккультных наук и приверженцем учения Телезио. Он научил юного друга составлять гороскопы и предсказал ему необыкновенную судьбу и великое будущее. Впоследствии Томмазо скажет: "Я колокол, предвещающий новую зарю!" (По-итальянски "кампанелла" означает "колокол"). Когда вышла в свет книга Марты "Крепость Аристотеля против принципов Бернардино Телезио", Кампанелла написал опровержение "Философия, основанная на ощущениях". Любопытная деталь: Марта работал над сочинением против Телезио семь лет, а Кампанелле хватило и семи месяцев, чтобы развенчать догматический трактат. Для того чтобы издать книгу, он бежал из монастыря в Неаполь. Вслед за беглецом полетела молва: Томмазо продал душу дьяволу, сочиняет и распространяет ересь. Им заинтересовалась инквизиция. Кампанелла нашел поддержку у богатого неаполитанца дель Туфо, разделявшего взгляды Телезио. По вечерам в доме неаполитанца собирались известные ученые, врачи, писатели. Они горячо обсуждали новые книги, идеи. Здесь Кампанелла впервые услышал о Джордано Бруно, познакомился с "Утопией" Томаса Мора. В 1591 году книга-опровержение вышла в свет. Это событие стало настоящим праздником для почитателей учения Телезио. Иной была реакция "святой церкви". Автора "крамольного" сочинения арестовали и доставили в трибунал орденской инквизиции. И только благодаря вмешательству влиятельных друзей ему удалось избежать сурового приговора. Началась пора скитаний: Флоренция (библиотека Медичи), Болонья, Падуя, Венеция. Это время можно характеризовать, как период его становления. В своих странствиях он сталкивается с притеснениями и страданиями народа. Он приходит к выводу, что призван изменить существующий порядок, и организовывает заговор с целью освобождения Калабрии от испанского ига. Однако, планам Кампанеллы о создании свободной республики не суждено было сбыться. Предательство срывает задуманные планы, и в 1599 году Кампанеллу арестовывают по обвинению в составлении заговора для ниспровержения испанцев и всего существующего строя с целью провозглашения республики. От смертной казни его спасает обилие грехов. Ибо он - не только преступник, но и еретик, а это уже компетенция не испанских властей, а церковного трибунала.

Подвергнутый неоднократным пыткам, он был приговорен инквизиционным трибуналом в 1602 году к пожизненному заключению и провёл в тюрьме 27 лет, пока, благодаря вмешательству папы Урбана VIII, не был выпущен на свободу в 1626 г.

Несмотря на суровые условия содержания узника, в тех мрачных казематах этот одаренный и разносторонний человек сохранил присущую ему ясность ума и написал многие свои замечательные труды, в том числе - известный Город Солнца.

2.1 Биография Томмазо Кампанеллы

"Город Солнца" Кампанеллы занимает в истории социальных идей значительное место. Влияние этой книги в XVII и XVIII веках несомненно. Она вызвала целый ряд подражаний и перепевов. Как источник утопических идей "Город Солнца" должен быть поставлен рядом с "Утопией" Томаса Мора.

Литературное оформление "Города Солнца" весьма примитивно. Заимствовав у античных авторов и авторов эпохи Возрождения форму диалога, Кампанелла не смог этой формы должным образом использовать. В сущности, мы имеем перед собой не диалог, а сплошной рассказ от первого лица, в который вкраплены - в угоду литературной традиции бессодержательные реплики собеседника, оправдываемые, и то не во всех случаях, необходимостью перейти к новой теме рассказа. Ничего существенного они в рассказ не вносят, и от их исключения рассказ ничего не теряет. Взятый сам по себе, рассказ построен неоригинально и мало занимателен. Он следует установившемуся трафарету: путешественник попадает в неведомую, вновь открытую страну, где и находит осуществленными представляющиеся ему совершенными общественные порядки. В противоположность Мору, Кампанелла не смог внести в этот трафарет ни одной живой черты. Наконец, стиль рассказа - сухой, абстрактный лишенный ярких образов и формулировок. Увлечь читателя как литературное произведение "Город Солнца" не может.

Его успехи были обусловлены, очевидно, другими его качествами. Не литературный талант автора, а формулированные им с большой четкостью принципы привлекали к "Городу Солнца" интерес и вызывали его широкое распространение во всех странах Западной Европы - можно сказать, вопреки его форме. Полное отсутствие частной собственности, всеобщий обязательный труд, признаваемый всеми делом почетным, общественная организация производства и распределения, трудовое воспитание граждан - таков основной комплекс социальных идей Кампанеллы. Именно эти идеи и позволили "Городу Солнца" пережить три столетия, находя для него читателей и почитателей. Стоит еще раз подчеркнуть, что в раскрытии этих положений - исключая трудовое воспитание - Кампанелла дает мало конкретного и оригинального.

2.2 Труд Томмазо Кампанеллы «Город Солнце»

Кампанелла полагал, что в обществе, основанном на общей собственности, сохранится государство. Однако государство, им описанное, отличалось от всего, что было известно истории политической мысли и государственных учреждений. Власть и управление в Городе Солнца основываются на трех принципах:

1) главными задачами нового государства будут организация производства и распределения, управление воспитанием граждан

2) эти задачи государства обусловливают значительную роль ученых в осуществлении власти и управления

3) новый общественный строй требует участия народа в управлении государством.

В отличие от Мора, который считал возможным осуществление этих принципов в рамках соответствующим образом модифицированной смешанной республики, воспроизводящей ряд характерных черт античных и средневековых городских республик, Кампанелла изображает организацию государственной власти, не имеющую аналогии в истории.

Город расположен на горе и делится на семь поясов, или кругов. В каждом из них - удобные помещения для жилья, работы, отдыха. Предусмотрены и оборонные сооружения: валы, бастионы.

Ученые и лица, сведущие в какой-либо отрасли знания или искусства, образуют централизованную иерархию должностных лиц. Во главе Города стоит верховный правитель - Солнце (Метафизик) - всесторонне образованный человек, сведущий во всех науках, искусствах, ремеслах. Соответственно трем главным атрибутам бытия (мощь, мудрость, любовь) ему помогают три соправителя: Пон (Сила - ведает военным делом), Син (Мудрость - руководит развитием наук), Мор (Любовь - управляет воспитанием, деторождением, сельским хозяйством, производством продуктов питания, одежды и др.).

Коллегии высших должностных лиц подчинены лица, ведающие узкими специальностями (таковы, в частности, Агроном, Скотовод, Воспитатель, Экономист, Перспективист, Геометр, Поэт, Астроном). Имеются начальники отрядов, главные мастера; существуют и такие должности, как Правосудие (уголовное и гражданское), Мужество, Великодушие, Усердие, Бодрость, и т.д. Власть должностных лиц опирается на всеобщее уважение и добровольное подчинение; они распоряжаются при производстве работ, решают споры, наказывают нарушителей порядка, поощряют достойных, воспитывают и обучают подрастающее поколение.

Во время новолуния и полнолуния собирается Великий совет. Все, кому больше 20 лет, имеют право голоса в решении общественных дел. Они могут жаловаться на неправильные действия начальства или высказывать ему свою похвалу. Правительство, то есть Солнце. Мудрость, Могущество и Любовь, собирается каждые восемь дней. Другие начальствующие лица избираются четырьмя высшими управителями. Недобросовестные начальники могут быть волею народа смещены. Исключение составляют четыре высших. Они подают в отставку сами, предварительно посоветовавшись между собою, и лишь тогда, когда на смену может прийти более мудрый, более достойный.

Весьма оригинальны мысли Кампанеллы о способах сочетания демократии и правления ученых-специалистов. Кандидатуры на тот или иной пост предлагаются воспитателями, старшими мастерами, начальниками отрядов и другими должностными лицами, знающими, кто из соляриев к какой должности более пригоден; в Большом Совете каждый может высказаться за избрание или против него; решение о назначении на должность выносится коллегией должностных лиц (четыре главных правителя, руководители соответствующих наук или ремесел, начальники отрядов).

Большому Совету принадлежит право поддержать или, наоборот, предотвратить назначение какого-либо лица; еще обширнее права Совета в контроле, критике и смене должностных лиц - здесь ему принадлежит решающее слово. Как видно, Кампанелла, считавший для исполнения той или иной должности необходимыми специальные познания, четко понимал, что даже и наличие таких познаний не дает права оставаться в должности лицу, не завоевавшему популярности у сограждан.

Должностным лицам помогают советом так называемые жрецы, которые определяют дни посева и жатвы, ведут летопись, занимаются научными изысканиями (в том числе модной тогда астрологией, которую Кампанелла в духе времени считал важной наукой).

В Городе Солнца существуют право, правосудие, наказания. Законы немногочисленны, кратки и ясны. Текст законов вырезан на колоннах у дверей храма, где осуществляется правосудие. Солярии спорят друг с другом почти исключительно по вопросам чести. "Они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы". Процесс гласный, устный, быстрый. Для уличения необходимо пять свидетелей (это определяется тем, что солярии всегда ходят и работают отрядами). Пытка и судебные поединки, свойственные феодальному процессу, не допускаются. Наказания воздаются по справедливости и соответственно проступку.

В государстве Кампанеллы установлено равенство мужчины и женщины. "Слабый" пол проходит даже военную подготовку, чтобы в случае войны участвовать в защите государства. Рабочий день длится четыре часа. Кампанелла предполагал государственную регламентацию брачных отношений, пренебрегающую личными привязанностями человека. В городе Солнца признаются астрологические суеверия, существует религия, верят в бессмертие души.

Труд и физические упражнения сделают людей здоровыми и красивыми. В городе Солнца нет некрасивых женщин, так как у них "благодаря их занятиям образуется и здоровый цвет кожи, и тело развивается, и они делаются статными и живыми, а красота почитается у них в стройности, живости и бодрости. Поэтому они подвергли бы смертной казни ту, которая из желания быть красивой начала бы румянить лицо, или стала бы носить обувь на высоких каблуках, чтобы казаться выше ростом, или длиннополое платье, чтобы скрыть свои дубоватые ноги". Кампанелла утверждает, что все прихоти у женщин появились в результате праздности и ленивой изнеженности. Чтобы дети были телесно и духовно совершенны, опытный врач, пользуясь данными науки, по природным качествам подбирает родителей, чтобы они обеспечивали появление на свет наилучшего потомства.

Частной собственности в городе Солнца нет. Община уравнивает людей. Они одновременно и богатые, и бедные. Богатые потому, что у них есть все, бедные потому, что у них нет своей собственности. Общественная собственность в "солнечном" государстве базируется на труде его граждан. Всеобщее участие в труде, который из проклятья стал почетным и уважаемым делом, - важнейшая черта общественного строя Города Солнца. Солярии "того почитают за знатнейшего и достойнейшего, кто изучил больше искусств и ремесел и кто умеет применять их с большим знанием дела".

Никакой труд не является позорным в обществе соляриев, "никто не считает для себя унизительным прислуживать за столом или на кухне, ходить за больными и т.д. Всякую службу называют они учение. Поэтому каждый, на какую бы службу ни был он назначен, исполняет ее как самую почетную". "Самые тяжелые ремесла, например, кузнечное или строительное, считаются у них и самыми похвальными, и никто не уклоняется от занятия ими, тем более что наклонность к ним обнаруживается от рождения, а благодаря такому распорядку работ всякий занимается не вредным для него трудом, а, наоборот, развивающим его силы".

Труд в известном смысле реабилитируется: он перестает быть уделом угнетенных. А участие в труде всех обеспечивает возможность резко сократить рабочий день и избавить работающего от чрезмерного перенапряжения. Использование же человека в общественном производстве "сообразно с его природными наклонностями" делает труд привлекательным. Люди обретают радость труда.

Кампанелла ясно сознавала, что в условиях, когда ликвидирована частная собственность и потребление организовано на коммунистических началах, вопрос о том, кто станет выполнять самые непривлекательные и грязные работы, сам по себе не решится. Мысль Мора об использовании труда невольников не казалась ему целесообразной. Воплощение в жизнь принципа "каждый работает сообразно со своей природой" многое решало, но не все. Воспитание подрастающего поколения в духе трудовой дисциплины и наказания нерадивых проблемы тоже не решало. Упор, по мысли Кампанеллы, следовало делать на моральные факторы.

Существует у соляриев и разделение труда, прежде всего связанное с биологическими особенностями людей. Хотя женщины воспитываются и обучаются наравне с мужчинами, они освобождаются от особенно тяжелых видов работ. "… никто не вынужден участвовать в труде, губительном для личности, а только в труде, сохраняющем личность".

В обществе, избавленном от эксплуатации, свободный труд, соответствующий природным наклонностям человека, не только служит самовыражению личности, но и является оплотом сохранения индивидуальности.

Кампанелла порицал аморализм политиков и тиранов, придумавших понятие "государственная необходимость", которое сводится, как он писал, к выгодному только им правилу - "для сохранения и приобретения власти можно преступить любой закон". Кампанелла с горечью писал: "Государи почитают Макиавелли за Евангелие. Ведь никто не верит ни в Библию, ни в Коран, ни в Евангелие, а все ученые и государи суть политики - макиавеллисты".

Представления Кампанеллы о путях утверждения нового общества туманны. Город Солнца основан неким мифическим народом, сведущим в философии и астрологии. По мере распространения необходимых познаний весь мир придет к тому, что будет жить согласно их (соляриев) обычаям. Порядки Города Солнца он называет, как и Утопию Томаса Мора, "образцом для посильного подражания", государственным устройством, "открытым посредством философских умозаключений".

Заключение

Если смотреть на Томаса Мора как на мученика, отдавшего жизнь за идеалы католической церкви, то «Утопия» поразит тем, как она далека от этих идеалов. Кроме сочувственного описания гедонистского мировоззрения, бесцветно теистической религии, там можно найти и прямые, хотя замаскированные, выпады против христианства и папы. По-видимому, до сих пор никому так и не удалось объяснить, как уживались две столь контрастных основополагающих идеи в одном человеке.

Но если смотреть на «Утопию» как на произведение литературы хилиастического социализма, она поражает своей умеренностью. У Мора мы не встречаем упразднения семьи, общности жен, государственного воспитания детей в отрыве от родителей. Очевидно, новое, светское течение в социализме начинает как бы из далека, совсем не с тех крайних концепций, которые были сформулированы в идеях еретических течений.

Общественный идеал Т. Мора, несомненно, обладает чертами и качествами идей утопического социализма, и абсолютное большинство наших исследователей отвечает утвердительно на вопрос о том, является ли Мор основоположником этого направления политической мысли.

Некоторые авторы, однако, склонны относить появление утопически-социалистических идей к более ранним периодам истории, вплоть до глубокой древности, полагая, что любые проекты и даже просто смутные мечты о ликвидации общественного неравенства и угнетения, о создании строя, где нет частной собственности, где все являются тружениками, следует считать утопически-социалистическими.

Напротив, А.И. Володин и А.Э. Штекли выдвинули точку зрения, что возникновение утопического социализма нужно датировать более поздней, чем времена Т. Мора, эпохой. Первый из них связал появление нового направления общественно-политической мысли с условиями буржуазных революций 17-18 вв., отнеся к самым ранним представителям утопического социализма Д. Уинстенли и Г. Бабефа. Из них он исключил Томаса Мора, Т. Кампанеллу и даже предреволюционных французских мыслителей 18 в. - Ж. Мелье и Морелли, которых он характеризует как авторов «литературных утопий», составляющих только историю утопического социализма и являющихся, по его мнению, отличным от него «типом социального утопизма».

Томмазо Кампанелла развивал идеи утопического социализма в Италии. Автор труда "Город Солнца", следуя за Мором, произведение которого было хорошо ему известно, он приходит к выводу, что причиной всех зол в обществе является частная собственность. Идеальный общественно-политический строй, отвечающий интересам трудящихся, - это строй, основанный на общественной собственности.

В Городе Солнца ликвидирована частная собственность, средства производства принадлежат всему обществу. Каждый гражданин Города Солнца обязан трудиться, труд носит всеобщий и обязательный характер, признается почетным и благородным делом. В связи с тем, что производительным трудом занято все население, рабочий день сокращен до четырех часов. Потребление, как и производство носит общественный характер, хотя здесь Кампанелла стоит позади Мора, вводя общую собственность даже на предметы одежды и личного обихода. Интересны идеи Кампанеллы о трудовом воспитании. Обучение в Городе Солнца связано с производственным трудом. Большое значение придается развитию науки и техники. Социалистические принципы идеального общества влекут за собой и изменение характера политического строя. В Городе Солнца установлено равенство мужчин и женщин, имеет место демократическая организация государственной власти. Естественно, что во взглядах Кампанеллы на идеальный общественно-политический строй много наивного и утопического: он смешивал право с нравственностью, не сумел порвать полностью с религиозной идеологией. Утопические черты в учении Кампанеллы, черты грубой уравнительности и аскетизма были характерны для того времени. Однако эти черты не могут умалить большого значения "Города Солнца", в котором Кампанелла на заре капиталистического общества увидел отдаленные очертания общества, свободного от угнетателей.

Литература

утопический социализм мор капиталистический

1. http://state.rin.ru/.

2. С.Я. Карп «История социалистических учений» М. 1987 стр. 76-83.

3. ru.wikipedia.org/wiki/Мор,_Томас.

4. И.Р. Шафаревича «Социализм как явление мировой истории».

5 Э.И. Валлич «История социологических учении» М. 1977 стр. 243-255.

6. А.И. Володин и А.Э. Штекли «Утопия и история».

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Жизненный путь и творчество Томаса Мора - английского государственного деятеля, писателя-гуманиста эпохи Возрождения. Критика общественно-политических порядков Европы XVI века и разработка концепции социалистической системы в произведении "Утопия".

презентация , добавлен 30.12.2015

Краткий биографический очерк жизни и личностного становления выдающего английского политического и общественного деятеля Томаса Мора. Место в жизни Томаса Мора дружбы с Эрастом Роттердамским. Этапы написания "Утопии", причины репрессий Генриха VIII.

реферат , добавлен 03.06.2010

Сущность понятия "хилиастический" социализм. Произведения Платона, их роль в рождении идеологии. Произведение Томаса Мора "Утопия". Социализм как переходная стадия для коммунизма. Негативное влияние нефтяного кризиса 1973 года на экономику страны.

реферат , добавлен 19.09.2014

Предпосылки, причины возникновения общественного движения в 30-50-х гг. XIX века. Зарождение революционно-демократической идеологии (Белинский, Герцен). Идеи утопического социализма в России. Общественное движение в Украине, Кирилло-Мефодиевское общество.

контрольная работа , добавлен 31.05.2013

Активизация общественной политической жизни в России. Политико-правовые взгляды М.М. Сперанского. Декабристы и их политико-правовые идеи. Конституционный проект Н.М. Муравьева. "Русская правда" П.И. Пестеля. Просветители и их политико-правовые взгляды.

контрольная работа , добавлен 21.12.2007

Революционно-демократическое направление русской общественной мысли. Теория "русского социализма" А.И.Герцена и ее значение для общества. Становление социалистических взглядов П.Н. Ткачева, П.Л. Лаврова, М.А. Бакунина и сильная сторона теорий народников.

реферат , добавлен 02.03.2009

Предпосылки и причины возникновения общественного движения в XIX веке. Зарождение революционно-демократической идеологии (В.Г. Белинский, А.И. Герцен). Распространение идей утопического социализма в России. Деятельность Кирилло-Мефодиевского общества.

контрольная работа , добавлен 29.05.2013

Біографія Еразма Роттердамського, становлення гуманістичних світоглядів і богословських принципів. Сприяння виходу в світ книги Томаса Мора, підтримка виступу Мартіна Лютера проти індульгенцій. Зв"язок між "новим богослов"ям" Еразма і "Лютеровою єрессю".

реферат , добавлен 08.09.2009

Томас Мор як людина блискучого розуму та широкої ерудиції, письменник-гуманіст, поет, богослов, історик, юрист, дипломат, політичний діяч і мученик за віру. Нарис життя та кар"єрного становлення історичної постаті, витоки його політичних переконань.

реферат , добавлен 20.10.2012

Общая характеристика социализма как идеи и ее развитие в России. Деятельность М. Петрашевского и его печатно-пропагандистские замыслы. Характеристика кружка петрашевцев и социалистических идей его членов. Разгром самодержавной властью кружка петрашевцев.